Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шофёров, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим – на улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофёр из машины вылез и куда-то ушёл. Мы подбежали. Я говорю:
– Это «Волга».
А Мишка:
– Нет, это «Москвич».
– Много ты понимаешь! – говорю я.
– Конечно, «Москвич», – говорит Мишка. – Посмотри, какой у него капор.
– Какой, – говорю, – капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины – капот! Ты посмотри, какой кузов.
Мишка посмотрел и говорит:
– Ну, такое пузо, как у «Москвича».
– Это у тебя, – говорю, – пузо, а у машины никакого пуза нет.
– Ты же сам сказал «пузо».
– «Кузов», я сказал, а не «пузо»! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!
Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:
– А у «Волги» разве есть буфер? Это у «Москвича» – буфер.
Я говорю:
– Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой то. Буфер – это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у «Москвича» и у «Волги».
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
– На этот бампер можно сесть и поехать.
– Не надо, – говорю я ему. А он:
– Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем.
Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:
– Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
– Не надо!
А Мишка:
– Иди скорей! Эх ты, трусишка!
Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится! Мишка испугался и говорит:
– Я спрыгну! Я спрыгну!
– Не надо, – говорю, – расшибёшься!
А он твердит:
– Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:
– Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит!
Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
– Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
– Слезай, – говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез – все на него набросились:
– Не видишь, что у тебя сзади делается?
А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
– Пойдём!
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
– Штаны – это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?
Я говорю:
– Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.
– А мы милиционеру письмо напишем, – говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец написали:
«Дорогой товарищ милиционер! Вы не правильно записали номер. То есть, Вы записали номер правильно, только не правильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно».
На конверте написали:
«Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру».
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.
— КОНЕЦ —
Рассказ. Иллюстрации: Семенова И.
Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шофёров, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим - на улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофёр из машины вылез и куда-то ушёл. Мы подбежали. Я говорю:
Это “Волга”.
Нет, это “Москвич”.
Много ты понимаешь! - говорю я.
Конечно, “Москвич”, - говорит Мишка. - Посмотри, какой у него капор.
Какой, - говорю, - капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины - капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит:
Ну, такое пузо, как у “Москвича”.
Это у тебя, - говорю, - пузо, а у машины никакого пуза нет.
Ты же сам сказал “пузо”.
- “Кузов” я сказал, а не “пузо”! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!
Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:
А у “Волги” разве есть буфер? Это у “Москвича” - буфер.
Я говорю:
Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой-то. Буфер - это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у “Москвича” и у “Волги”.
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
На этот бампер можно сесть и поехать.
Не надо, - говорю я ему.
Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:
Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
Не надо!
Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится!
Мишка испугался и говорит:
Я спрыгну! Я спрыгну!
Не надо, - говорю, - расшибёшься! А он твердит:
Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:
Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит! Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
Слезай, - говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез - все на него набросились:
Не видишь, что у тебя сзади делается? А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
Пойдём!
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
Штаны - это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?
Я говорю:
Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.
А мы милиционеру письмо напишем, - говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец написали:
“Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть Вы записали номер правильно, только неправильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно”.
На конверте написали:
“Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру”.
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.
| Рекомендуем также: |
Мечтой нашего беззаботного детства было желание прокатиться на машине. Но, ни при каких условиях, водители не брали нас к себе в машину. И вот у нас во двор въехала грузовая машина. И мы начали спорить про марку автомобиля, называя капором – капот!
Мишка уговорил меня сесть на бампер, обзывая меня трусом. Пришёл водитель, и машина рванула вперёд. Испуганный Мишка стал кричать, что сейчас соскочит. Но, я пытался его убедить! Так как он сильно покалечится! Нас заметили прохожие. Прозвучал звук сигнала милиционера. Автомобиль остановился. Мишка стоит столбом и не двигается. Он находился в шоке от страха. Все прохожие принялись ругать водителя, а он стоит ничего не понимает. А на нас никто не смотрит.
Мы бегом умчались по тротуару. Смотрю на друга, а у него все штаны в дырах. И раны на коленях. Мать ему ещё всыпала!
Стыдно нам стало. Мы подумали, а что с хозяином машины будет? Брюки починим, ноги заживут, а что с шофёром будет? И мы сочинили письмо о том, что шофёр не виноват. Так как он не видел, как мы с другом залезли. Указав адрес, запечатанное письмо опустили в почтовый ящик. Подумав, что должен почтальон донести.
Главная мысль данного произведения состоит в том, что наши не обдуманные действия могут привести к огромным, сложным проблемам общества. Из этой истории мы видим, что пострадал ни в чём не виноватый водитель. Ребята ещё легко отделались: синяками, ушибами и перенесённым страхом. Прежде чем что – то сделать, надо хорошо всё продумать. Нет ничего дороже, чем жизнь и здоровье человека. Мальчики могли остаться калеками на всю жизнь! Причём тут не сказано, что в наше время родителей вызывают в школу и проводят собрание для всех детей.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Отряд польских солдат ведет поиск законного наследника российского престола царевича Михаила, чтобы убить его. Бушует непогода, все вокруг покрыто снежными сугробами. Солдаты поняли
Один из наиболее значимых романов замечательного исторического писателя посвящен одной из самых трагичных страниц истории России - краху Великой Империи в начале 20 века и роли, которую сыграл в этом загадочный старец Григорий Распутин.
У сенбернара и шотландской овчарки родился пёс Бэк. Он не знал, что большинство людей двинулись на Север в поисках золотых приисков. И им нужны собаки больших пород, которые смогут много работать
Кэвэв шёл, с трудом волоча ноги по рыхлому снегу. Оставляя позади себя кривую цепочку следов, не сравнимую с той ровной и красивой, что была ранее в его молодости. Нынешняя цепочка напоминала Кэвэву
В данном рассказе два главных героя: Мишка и рассказчик.
Два друга давно хотели покататься на машине, но их никто не брал. И вот однажды, гуляя во дворе, они заметили, как неподалеку остановился автомобиль и шофер куда-то ушел. Мишка и рассказчик подбежали к машине и начали спорить, какой марки автомобиль, «Волга» или «Москвич».
Во время спора, Мишка путал слова, называя капот – капором, кузов – пузом, бампер – буфером. Потрогав бампер, у него родилась мысль, а не прокатиться ли на машине, сев на бампер? Рассказчик тут же стал его отговаривать, но Мишка не слушал.
Когда пришел шофер, Мишка сел на бампер и стал подначивать рассказчика, вместе с ним прокатиться на машине. Убеждая, что машина поедет медленно, и они смогут спрыгнуть в любой момент. И как только рассказчик сел рядом с другом, машина быстро помчалась вперед.
Мишка перепугался и стал твердить, что спрыгнет, рассказчик стал убеждать, что не надо, что он разобьется. Но Мишка снова не послушал и только начал опускать ногу, как рассказчик увидел, что за ними мчится машина. Кричит Мишке, чтобы не спрыгивал, но Мишка так перепугался, что спрыгнул на мостовую, но бампер не отпускал, а ноги по дороге волочатся.
На перекрестке стоял милиционер, и завидев данную картину, засвистел в свисток. Люди останавливались и смотрели. Шофер остановил автомобиль. А рассказчик, не замечая того, что машина остановилась, тащил наверх своего друга, крича ему, чтобы он держался крепче. Люди вокруг засмеялись, и рассказчик понял, что они остановились, слез и стал отрывать перепуганного Мишку от бампера.
Подбежал милиционер, стал записывать номер. А друзья, видя, что про них забыли, убежали.
Потом Мишка предложил написать милиционеру о том, что водитель не виноват, и он все правильно делал, а виноваты они с рассказчиком.
Данный рассказ учит тому, что, во-первых, необдуманные поступки могут закончиться трагедией. А во-вторых, важно научиться нести ответственность за свои поступки, не подставляя других людей.
В рассказе “Боря” повествуется о безобидном парне с задержкой психического развития, периодически попадающем в местную больницу за проявления агрессии по отношению к родителям. Разум Бори подобен разуму двухлетнего ребенка.
Роман Звягин, обычный совхозный механик, любил участвовать в образовании сына Валерки. Мог подолгу слушать, курить и поучать, что нужно учиться с толком, вдумчиво, чтобы в будущем не жалеть о том, что не доучился. Сказывался горький собственный опыт.
Действие балета начинается на невольничьем рынке в Андрополе. Предводитель корсаров Конрад пытается тайно встретиться с воспитанницей владельца рынка Медорой, которая тоже с нетерпением ждёт встречи с ним.
Муми-тролль, играя в саду, случайно зацепил стеклянной банкой крошечного дракона. Это случилось среду ясным летним днем. Дракончик был очень маленький, с коробок для спичек, крылья были прозрачные и напоминали плавники золотой рыбки
Одной из любопытнейших страниц в судьбе и творческой деятельности гениального поэта первой половины ХIX века является пребывание Александра Сергеевича в изгнании на юге. Будучи молодым стихотворцем
Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шофёров, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим - на улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофёр из машины вылез и куда-то ушёл. Мы подбежали. Я говорю:
Это “Волга”.
Нет, это “Москвич”.
Много ты понимаешь! - говорю я.
Конечно, “Москвич”, - говорит Мишка. - Посмотри, какой у него капор.
Какой, - говорю, - капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины - капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит:
Ну, такое пузо, как у “Москвича”.
Это у тебя, - говорю, - пузо, а у машины никакого пуза нет.
Ты же сам сказал “пузо”.
- “Кузов” я сказал, а не “пузо”! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!
Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:
А у “Волги” разве есть буфер? Это у “Москвича” - буфер.
Я говорю:
Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой-то. Буфер - это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у “Москвича” и у “Волги”.
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
На этот бампер можно сесть и поехать.
Не надо, - говорю я ему.
Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:
Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
Не надо!
Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится!
Мишка испугался и говорит:
Я спрыгну! Я спрыгну!
Не надо, - говорю, - расшибёшься! А он твердит:
Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:
Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит! Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
Слезай, - говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез - все на него набросились.
Не видишь, что у тебя сзади делается? А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
Штаны - это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?
Я говорю:
Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.
А мы милиционеру письмо напишем, - говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец написали:
“Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть Вы записали номер правильно, только неправильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно”.
На конверте написали:
“Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру”.
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.
